В рамках работы над Каталогом я хочу высказаться о группе памятников, относящихся к подвигу святого Никиты Бесогона. По этой тематике есть много современных добротных публикаций. Прежде всего это работа В.В. Хухарева (Тверь) и работа недавно ушедшего от нас А.К. Станюковича, а также активно работающих москвичей А.Б. Селезнева и С.Н. Кутасова. В этих публикациях много новых артефактов и интересных соображений. Тем не менее не касаться этой темы не получается, так как идет интенсивное обновление поступающего с мест археологического материала, который просто не успевают обработать, осознать и ввести в научный оборот.
В частности, в моем распоряжении оказались девять мало кому известных памятников мелкой пластики с изображениями Никиты Бесогона. Я скажу об этой группе предметов в целом, а затем, своим чередом, о каждом из них в отдельности.
Обсуждая эту тему, я буду следовать соображениям И.Д. Четыркина, рассмотревшего композицию с Бесогоном в древнерусском изобразительном искусстве, и преимущественно в металлопластике. Свою работу И.Д. Четыркин опубликовал в «Известиях Калужской архивной комиссии за 1898 г. в № 7, 8, стр. 3-9. В ней автор, по-видимому, одним из первых подробно описал иконографию сюжетов о святом Никите Бесогоне по материалам музейных собраний и собственной коллекции. Проанализировав эти композиции и обратив внимание читателя на сопровождающие надписи «Nики», «Никита», «Никитак», «сNикит», автор сделал вывод о том, что изображение святого Никиты на Кресте — наиболее древнее и обозначает идею победы на Голгофе над врагом рода человеческого, представляя как бы древнее изображение Христа-Воителя (Christus Bellator- по Тертул- лиану). Имени Никита приписывается такая же власть над демонами, как печати царя Соломона и молитвам-заклинаниям Сисиниевского типа, и его изображение со временем окончательно заменяет у нас амулеты-змеевики.
Сюжету с Никитой Бесогоном в древнерусской мелкой пластике посвящена также публикация Н.Б. Тетерятниковой «Изображения Святого Никиты» в «Вестнике русского христианского движения» (Париж; Нью-Йорк; Москва, 1979), т. III, № 129, стр. 180. Возвращаясь к иконографии сюжетов с Бесогоном по существу, подчеркну значение изображения на этих иконках креста, часто на оборотной стороне. Победитель бесов, Христос. Крест — эти образы, как в сфере понятий, так и в области изобразительного искусства тесно связаны.
Вообще же наиболее древнюю иконографию сюжета о Бесогоне можно проследить в каталоге Т.В. Николаевой «Древнерусская мелкая пластика из камня XI — XV вв.» (Наука, М., 1983). Самые древние экземпляры, представленные в каталоге, относятся к XII — XIII вв. Таких немного, композиции не дают убедительных оснований для датировок. Важнее стратиграфические основания. Воспользоваться ими можно лишь при проведении профессиональных археологических раскопок, что совершенно недоступно в любительской собирательской практике.
Завершая представление нашей группы памятников в целом, я обращаю внимание читателя на то, что в шести случаях из девяти святой Никита держит беса за ногу, наступив ему на шею своей ногой. Это соответствует тексту «Жития святого мученика Никиты» из Торжественника XVI в. Румянцевского музея (№ 436, л. 30), в основу которого положен греческий манускрипт XII в. Таким образом, композиции на шести из девяти иконок нашего собрания следуют отеческому преданию.
О необходимости учитывать связь иконографии в древнерусском искусстве с текстами апокрифов и другими историческими сказаниями нам постоянно напоминают работы Т.В. Николаевой, А.В. Рындиной и других искусствоведов.
Завершая предисловие к нашей группе древних памятников, я скажу о значении и роли древних текстов, встречающихся на них. При этом я буду следовать идеям работы М.И. Соколова «Апокрифический материал для объяснения амулетов, называемых змеевиками» (ЖМНП., СПб., 1889), №6, стр. 339-368. Медали, на одной стороне которых имелась христианская композиция, а на другой — змеиное гнездо, возникли в Византии и выполняли функции оберегов против нежити, демонов, враждебных человеку. На медалях имелись тексты заклятий, умение пользоваться которыми давало возможность избежать вреда от этой нежити. В частности, знание имени демона давало владельцу оберега власть над ним. Поэтому тексты заклятий первоначально были главными функциональными деталями оберега в его классическом понимании. Со временем в процессе тиражирования, особенно на русской почве, смысл многих текстов оказался потерян. На поздних оберегах изображение заменяло смысл молитв, слова оказались ненужными и ушли со змеевиков.
Этот факт иллюстрируют три замечательных древних змеевика XII — XIII вв. (№ 38-40 в нашем Каталоге), на которых видны все детали изображений, однако не то чтобы какого-либо текста, а нет вообще ни одной буквы, что показывает направление эволюции византийского оберега на русской почве.
Закрывая тему с изображением святого Никиты Бесогона в нашем Каталоге (№ 43-51), я проверил, на самом ли деле на более ранних иконках беса держат за ноги, а не по- другому (например, за голову). Для этого я посмотрел каталог Т.В. Николаевой «Древнерусская мелкая пластика из камня XI-XV вв.» (Наука, М., 1983). В каталоге есть всего «* иконок с Бесогоном. Из них лишь на одной беса держат за ноги, это каменный образок XIV в. На остальных, датированных XIII в., и преимущественно XIV в., святой Никита держит беса за голову. Поэтому нельзя сказать, что на более ранних иконках чаще, чем на более поздних, беса держат за ноги. Эти факторы так однозначно между собой не связаны.
По материалам: В.Л.Дадыкин. «Каталог коллекции предметов христианской мелкой пластики»